Поиск по этому блогу

понедельник, 17 октября 2011 г.

БУКВА И ДУХ ЗАКОНА


Что-то М. Зощенко вспомнился и советские законы.

ПОСЛЕДНИЙ РАССКАЗ, ПОД НАЗВАНИЕМ "КОВАРСТВО И ЛЮБОВЬ"

Один молодой человек, некто Сергей Хренов, браковщик-приемщик с одного учреждения, начал ухаживать за одной барышней, за одной, скажем, работницей. Или она за ним начала ухаживать. Сейчас, за давностью времени, нету возможности в этом разобраться. Только известно, что стали их вместе замечать на саратовских улицах.
Начали они вместе выходить. Начали даже под ручку прохаживаться. Начали разные всякие любовные слова произносить. И так далее. И тому подобное. И прочее. А этот франтоватый браковщик однажды замечает своей даме:
— Вот, говорит, чего, гражданка Анна Лыткина. Сейчас, говорит, мы гуляем с вами и вместе ходим и, безусловно, говорит, совершенно не можем предвидеть, чего из этого будет и получится. И, говорит, будьте любезны, дайте мне на всякий случай расписку: мол, в случае чего и если произойдет на свет ребенок, то никаких претензий вы ко мне иметь не будете и не станете с меня требовать денег на содержание потомства. А я, говорит, находясь с такой распиской, буду, говорит, еще более с вами любезен, а то, говорит, сейчас, когда каждое действие предусматривает уголовный кодекс, я нахожусь как скованный. И я, говорит, скорее всего отвернусь от пашей с вами любви, чем буду впоследствии беспокоиться за свои действия и платить деньги за содержание потомства.
Или она была в него слишком влюблена, или этот франтик заморочил ей голову, но только она не стала с ним понапрасну много спорить, а взяла и подписала ему бумажку. Мол, и так далее, и в случае чего я никаких претензий к нему не имею и, ладно, с него денег требовать не буду.
Она подписала ему такую бумажку, но, конечно, сказала кое-какие горькие слова:
— Это, говорит, довольно странно с вашей стороны! Я раньше никогда таких расписок никому не давала. И даже мне, говорит, чересчур обидно делается, раз ваша любовь принимает такие причудливые формы. Но, говорит, раз вы настаиваете, то я, конечно, могу подписать вашу бумажку.
 Да уж, будьте любезны! Я, — говорит, — уже много лет присматриваюсь к нашей стране и знаю, чего боюсь.
Одним словом, она подписала бумажку. А он, не будь дурак, засвидетельствовал подпись ее прелестной ручки в домоуправлении и спрятал этот драгоценный документ поближе к сердцу.
Короче говоря, через полтора года они, как миленькие, стояли перед лицом народного суда и докладывали ему о своем прежнем погасшем чувстве.
Она стояла в белом своем трикотажном платочке и покачивала малютку.
 Да, — говорит, — действительно, я по глупости подписалась, но вот родился ребенок как таковой, и пущай отец ребенка тоже несет свою долю. Тем более я не имею работы, и так далее.
А он, то есть бывший молодой отец, стоит таким огурчиком и усмехается в свои усики.
Мол, об чем тут речь? Чего такое тут происходит, ась? Чего делается, я не пойму. Когда и так все ясно и наглядно, и при нем, будьте любезны, имеется документ.
Он торжественно распахивает свой пиджак, недолго в нем роется и достает свою заветную бумажку. Он достает заветную бумажку и, тихонько смеясь, кладет ее на судейский стол.
Народный судья поглядел на эту расписку, посмотрел на подпись и на печать, усмехнулся и так говорит:
 Безусловно, документ правильный…
Браковщик говорит:
 Да уж, совершенно, так сказать, я извиняюсь, правильный. И, вообще, не остается никакого сомнения. Все, говорит, соблюдено, и все не нарушено.
Народный судья говорит:
 Документ, безусловно, правильный, но только является такое соображение: советский закон стоит на стороне ребенка и защищает как раз его интересы. И в данном случае, по закону, ребенок не должен отвечать или страдать, если у него отец случайно попался довольнотаки хитрый сукин сын. И в силу, говорит, вышеизложенного ваша расписка не имеет никакой цены, и она только дорога как память. Вот, говорит, возьмите ее обратно и спрячьте ее поскорее к себе на грудку. Эта расписка вам будет напоминать о вашей прошлой любви.
Короче говоря, вот уже полгода, как бывший отец платит деньги.
И это совершенно справедливо.
На этом, товарищи, мы закончим наши рассказы о любви.
Этих рассказов оказалось восемь, а не десять. Ну, пусть так и будет. Наша жизнь не так-то уж забита любовными делами, чтобы без конца рассуждать о чувствительных мотивах. На этом мы прекращаем наши рассуждения о любви.

Комментариев нет:

Отправить комментарий